Интервью с супругой досточтимого шейха Са’ида-афанди из Чиркея

Ля хавля ва ля куввата илля билляхиль ‘алийиль ‘азым.

Что ж, дети мои, если вы хотите, чтоб я рассказала о своей жизни, так и сделаю, соблюдая адаб по отношению к вам.

Мне 64 года. Альхамдулиллях, Аллах одарил меня прекрасной жизнью и сделал так, чтобы я Его боялась.

Родилась я в 1943 году, в трудное и бедное из-за нападения Германии время. В это время все были бедными. И мои родители были простыми бедными му’минами. Они совершали намаз и читали Коран, были хорошими людьми. Отец болел, а мама была здоровая и активная. И в это сложное время Аллах дал моим родителям 8 детей. Пять из них умерли, и остались мы – двое моих братьев и я. Хотя было сложное время, мама прекрасно заботилась о нас, и мы не знали, что такое голод. Когда нам было по 7 лет, мы пошли в школу, и одновременно с этим мама научила нас намазу и Корану, как умела сама.
После того, как я проучилась в школе 7 лет, мама забрала меня из школы. В это же время меня записали на колхозные работы.

В это время я была здоровой, способной, умела слушаться старших и сохранять адаб к ним, и они любили меня. Хотя мне и было 14 лет, но я наравне со взрослыми работала в колхозе и могла выполнить работу, которую мне поручали. Я не хвалю себя, а рассказываю о том нраве, которым меня одарил Аллах. Я работала в колхозе и после того, как вышла замуж.

Когда мне исполнилось 18 лет, по Милости Аллаха и Его предопределению мама выдала меня замуж за Са’ида-хаджи.
В это время Са’ид-хаджи пас овец, а я работала в колхозе. Мы жили в доме, который Са’ид-хаджи построил своими руками. Жили очень хорошо.

Мы тогда жили в старом Чиркее, и Аллах дал нам троих детей – двух дочерей и сына.

Зимой, когда самой старшей из детей – Патимат – было 6 лет, а Хамзату– 4 года, а Уммукульсум ещё не родилась, Са’ид-хаджи перестал пасти овец и вступил на путь тариката. В это время и я сказала Са’иду-хаджи, что хочу вступить в тарикат, что буду выполнять вирды, даже если будет сложно. Сама хоть и боялась, что не буду успевать из-за детей, но подумала, что стану совершать вирд, даже если придётся качать люльку ногой, а в руках держать чётки. Са’ид-хаджи обрадовался моему желанию вступить в тарикат и забрал меня с собой в Хасавюрт, к Кудияву из Инхо. Са’ид-хаджи хотел, чтобы мы были в тарикате вместе. И вот тогда в Хасавюрте от Кудиява из Инхо я получила своё первое тарикатское задание.

Выполняя задание, полученное от устаза, я получила огромную пользу, почувствовала чистоту тариката и его красоту, и посредством тариката Аллах послал мне помощь в поклонении и в соблюдении чистоты сердца, баракятом тариката моя религия стала чище.

Зима прошла, вскоре родилась Уммукульсум. Через 2,5 месяца после её рождения, днём 14 мая 1970 года произошло сильное землетрясение. До землетрясения мы жили в старом Чиркее. Хотя и до этого нам говорили, что из-за строительства ГЭС старый аул затопят, мы не собирались уезжать до тех пор, пока не начнут затапливать село. И когда по Могуществу Аллаха произошло землетрясение, нас переселили в Новый Чиркей в Кизилюртовском районе.

В тот день, 14 мая, мы все были дома. И Са’ид-хаджи, и я, и дети. Первый толчок был днём, землетрясение было очень сильным, потом всё закончилось и мы в тот день раздали саадака.

После вечернего намаза Са’ид-хаджи сидел в ожидании ночного намаза. И я была занята детьми и ждала ночного намаза, чтобы уложить детей спать.

И между вечерним и ночным намазом произошёл второй очень сильный толчок. Поднялся очень сильный шум, дом трясло из стороны в сторону, нам показалось, что его ударило об землю. Свет погас.

Мы вскочили на ноги, устаз взял в руках двоих мальчиков, а я прижимала к груди девочку. И так мы стояли посреди комнаты. И из-за того, что землетрясение было очень сильным, показалось, будто бы настал Конец Света. И мы стали выкрикивать шахаду и молить Аллаха, чтобы Он дал смерть в имане. Так мы и стояли посреди тёмной комнаты, произнося шахадат и делая дуа. Мы довольно долго так простояли.

В это время по Могуществу Аллаха открылась дверь дома. На улице ярко светила луна, мы слышали крики и сильный шум, плач людей. С годекана (с центра аула) и до нас тянулась вереница людей, которые спасали свою жизнь. Кто-то вышел из дому без обуви, женщины выбежали, не покрыв голову, мужчины в нижнем белье. Все они, спасая свои жизни, выбежали на улицу. Мы стояли посреди комнаты в доме и молили Аллаха о благом конце.

И в это время устаз сказал, что люди уже дошли до нашего дома и Аллах открыл для нас двери, давайте и мы выйдем на улицу к людям. Мы вышли из дома и с каждой вспышкой молнии видели, как земля проваливается, то тут, то там. Как бы то ни было, устаз пошёл в дом за водой, и мы совершили ночной намаз и так до рассвета, просили Аллаха простить нас, делали зикр и читали дуа.

Когда пришло время утреннего намаза, мужчины пошли за водой. Но речка за время землетрясения высохла, и воды также не было на мельнице. Земля так сместилась, что образовалась естественная плотина, которая перекрыла ей путь.

Мужчины как-то собрали ту воду, которая была, мы помолились. И после этого они сказали, что если эта естественная плотина сместится, аул будет затоплен вместе со всеми. Поэтому нас всех, всех, кто жил в нижней части села, повели в верхнюю часть старого Чиркея. Все дома и все вещи мы оставили на месте. Позже нам привезли палатки – по одной на каждую семью. И ночь, проведённая в этой палатке, как многие вспоминают, была самой страшной в их жизни.

Землетрясение продолжалось, оно было очень сильным, шёл проливной дождь с громом и молнией, и дул очень сильный ветер, который уносил установленные палатки. Мужчины старались, чтобы палатки не унесло ветром.

Так и прошла эта ночь. Боялись и те, кто не боялся раньше. Одумались те, кто не успел одуматься до этого.

В палатке мы провели трое суток. А до этого зимой, мы получили компенсацию за дома, которые собирались затопить из-за строительства плотины для Чиркейской ГЭС. И уже тогда мы купили дом в Новом Чиркее, видимо, Аллах так пожелал.

И устаз сказал, что раз такое дело, чем мучить детей под палящим солнцем и проливным дождём, лучше мы переедем в Новый Чиркей. Раз супруг сказал, надо было слушаться – как бы мне не хотелось покидать родную землю. Мы в перерывах между земными толчками кое-как вынесли то, что уцелело из нашего дома в старом Чиркее и переехали в Новый Чиркей. Там мы прожили четыре года.

Когда мы переехали в Новый Чиркей, устаз стал изучать исламские науки. Он в то время работал на двух работах, в Дубки и в Чиркее.

Он ездил на два дня на работу, а потом два дня был дома. И между этими поездками он ещё ездил в Старый Чиркей. Там остались пожилые алимы, которые не хотели уходить из села до тех пор, пока его не начнут затапливать, они не хотели переезжать в новый аул. И к тому же мы все не верили, что построят плотину и затопят старый Чиркей.

Устаз ходил в старый Чиркей, брал там уроки у алимов, потом приезжал к нам. В то время у него было очень большое тарикатское задание. После ночного намаза он ложился и вставал в половине первого ночи. И с этого времени выполнял вирды. Он постоянно делал сердечный зикр, так много, что пальцы постоянно двигались, не переставая. И я была рада, что он так упорен в вирдах. И после завершения вирдов он брался за книги. И после изучения и повторения уроков, он два часа уделял тому, чтобы сделать работу в доме и во дворе, то починить забор, то еще что-то.

Когда был дома, всё остальное время, кроме этих двух часов, он усердствовал в вирдах и в приобретении знаний. Он не любил разговоры, не сидел на годекане вместе с другими. Он был сосредоточен на своём поклонении, на вирдах и изучении исламского ‘ильму. Он, бывало, даже во сне повторял: «Мадда, мадда», – оттого что много усердствовал в изучении тасрифа (морфологии). И я думала: «Хотя бы во сне он отдыхал!» Вот так он стремился к знаниям.

Он ходил на работу, до трассы от дома нужно было идти три километра пешком, и он это делал в любую погоду. Он и огородом занимался при этом, посадил виноград, ухаживал за ним и выращивал. Ну и я была рядом и помогала ему. И так мы жили, благодарили Аллаха за то, что он нам посылал. Если в какой-то день нечего было есть, я говорила: «АльхамдулиЛлях, завтра Аллах даст». Была благодарна Аллаху, что между нами были прекрасные отношения, что устаз получал ильму. И мне не нужно было ничего, главное, чтобы устаз получал ильму. И так мы прожили в Новом Чиркее 4 года.

Когда мы переехали в Новый Чиркей, Патимат взяли в подкласс учиться. И в это же время мы начали обучать её Исламу: в школе её учили русскому алфавиту, а мы научили её арабскому алфавиту. Когда Патимат закончила подкласс, т. е. проучилась год в школе, она завершила и обучение чтению Корана. Сына, Хамзата, мы обучили основам религии – что такое иман и ислам. С тех пор как дети заговорили, мы разъяснили им основы веры, чтобы они знали ответы на вопросы: «Кто твой Господь? Кто твой пророк? Какая у тебя религия?» – и другие.

Устаз давал им урок и уходил на работу, а я старалась, чтобы к его возвращению они уже знали урок наизусть. И так мы воспитывали наших детей, как могли. Устаз учил их “Мухтасару” и “Тасрифу”, я обучала основам религии. Аллах нам послал помощь в этом деле. И Аллах никогда не давал нам голодать. Устаз работал, покупал себе книги, а остальное тратил на нас.

И ещё за эти четыре года, которые мы прожили в Новом Чиркее, он сам построил дом на новом участке. Он строил сам, потому что у нас не было денег, чтобы нанимать кого-то. Он покупал книги, когда была возможность, или переписывал их, или находил как-то иначе. Раньше ведь их нельзя было так свободно приобрести, как сейчас. И я говорила устазу: «Нам ничего большего, чем немного еды, не нужно, главное – ты покупай книги». Ведь без книг не обойтись, когда получаешь ильму. На третий год нашей жизни в Новом Чиркее мы собрали первый урожай винограда – его мы раздали. То, что выручили от урожая следующего года, потратили на строительство дома в нашем родном ауле. И так за 4 года, что мы жили в Новом Чиркее, устаз то был с нами, то в старом Чиркее, он за это время подготовил одну комнату в доме в горах. И сад в горах тоже стал приносить плоды –  устаз и за ним успевал ухаживать. Так и жили, сохраняя нашу религию. У нас не было такого богатства, от которого забывают Аллаха, и не было нищеты, альхамдулиЛлях, наверное, ни у кого не было такой красивой жизни, как у нас.

Да, было такое. Устаз был озабочен тем, что не мог найти необходимые книги. Однажды он сказал мне, “Есть хорошие книги, которые продаёт один алим из Гертма. Даже не знаю, что и делать”. У нас ведь не было денег на их покупку. И я сказала: “Продай корову и купи книги”. Тогда книга “Ихья” стоила 300 рублей. Он сильно обрадовался этому. Говорит, что не было дня, когда бы он радовался больше, чем в тот день. Продали корову, и устаз вышел в путь в холодную погоду – это было зимой – и вернулся с этими книгами. И я обрадовалась – ведь для ахирата польза от книг, а не от коровы. Да и без коровы мы не остались, через какое-то время у нас появилась корова и позже ещё и телята. Альхамдулиллях, хорошо жили с помощью Аллаха.

Супруг хотел, чтобы я вступила на путь тариката, говорил, что если захочу, он меня отвезёт к шейху. Но я боялась, что, занимаясь детьми, не буду успевать с заданиями. А потом с помощью Аллаха поняла, что дети не будут помехой на этом пути. И тогда мне твёрдо захотелось вступить на путь тариката, и супруг повёз меня к устазу [‘Абдуль-Хамиду-афанди] из Инхо, пусть Аллах одарит нас всех его баракятом. Он и был моим первым наставником. И супруг обрадовался, ведь когда и муж, и жена в тарикате, приходит баракят. Ведь если вся еда готовится в состоянии омовения, если супруги в тарикате, конечно, между ними всё будет хорошо. После того, как устаз из Инхо, куддиса сирруху, покинул этот мир, тарикатское задание получила от устаза [Мухаммада-афанди] из Нечаевки, куддиса сирруху. А после его смерти получила задания от кудиява.

АльхамдулиЛлях, Аллах призвал нас в хадж в 1991-м году, когда разрешили свободный выезд в хадж, и устаз взял меня с собой. Очень жарко тогда было – 60 градусов. Но с помощью Аллаха, баракятом и шафа’атом дорогого Пророка с помощью устаза и его устазов, мы и все, кто был вместе с ом, совершили хадж легко и вернулись. Пусть Аллах примет этот хадж. После этого я порой оставалась дома, пропуская один-два хаджа, но затем Аллах вновь призывал в хадж. И ещё супруг часто брал меня в умра. Разве Аллах оставит нас без баракята, ведь мы в хадже просим шафаат Пророка, мы едем в хадж не для показухи, не для того, чтобы купить там что-то. Мы там делаем дуа для наших братьев и сестёр, для уммы Пророка, делаем дуа Дагестану. Ведь дуа, совершённое в день Арафа, во время тавафа, рядом с Равза – с могилой Пророка – принимается. И, надеясь на то, что эти дуа принимаются, устаз выходит в путь для совершения хаджа. Если он возьмёт меня с собой, и я еду. Когда приходит время хаджа, боюсь, что не поеду, но когда собираемся в путь, хочется плакать – эти места всегда перед глазами.

Аллах облегчил мне это и сделал так, что я люблю людей и всегда им рада. Независимо от того, кто приходит, будь то, старики или дети, попрошайки или умалишенные, Аллах создал меня такой, что я люблю людей. Я не хвалю себя, это нрав, который мне дал Аллах, поэтому из-за любви к людям мне это не кажется трудным. Только и жду, когда смогу сказать: “Добро пожаловать”, – тем, кто приходит, пожать руку, отвести печаль от сердца, объяснить что-то из того, что сказал устаз, если кто-то этого не понял. Мюриды, которые охраняют дом, учат гостей не говорить со мной (чтобы не отвлекать от дел), но я с этим не соглашаюсь, потому что всякое бывает. Многие при посещении устаза теряются, не понимают, как именно выполнять тарикатские задания, поэтому стараюсь, как могу, разъяснять то, что сказал устаз, ведь я всегда внимательно его слушаю и люблю объяснять то, что он говорит, объяснять так, чтобы люди правильно всё поняли. Они боятся спрашивать. И говорю им: “Не бойтесь спросить о том, чего не поняли, а я постараюсь разъяснить, если вы так и уедете, не спросив, вам неправильно всё объяснят, многие и сами всё неправильно понимают”. Я люблю людей, поэтому мне не кажется, что их много, и мне не трудно их встречать.

Что касается домашних дел, альхамдулиЛлях, Аллах сделал так, что мюриды помогают и в доме, и за его пределами, пусть Аллах будет ими доволен и одарит крепким иманом и счастьем в обоих мирах, и девушки мне помогают. Все они так хорошо выполняют работу по дому и не дают мне ничего делать, а я поддерживаю и помогаю тем, кто приезжает к устазу. Это и есть наша работа. Хвала Аллаху, я не считаю эту работу сложной и не думаю, что её много. Всем, кто будет приезжать, буду помогать, как могу и поддерживать, если не смогу, буду довольна тем, что дал Аллах.

До того, как устазу повелели воспитывать мюридов, мы уделяли время домашним делам, хозяйству, Аллах дал нам всего вдоволь. А с тех пор, как устаз стал принимать мюридов, на это времени у нас уже нет. Аллах послал нам помощь, молодёжь помогает с этим справляться. Юноши, которые учились в медресе и девушки, они нам помогают в этих делах.

Юноши следят за тем, чтобы гости поели, девушки помогают готовить. Они знают как себя вести, как держаться среди людей, умеют готовить. Пусть Аллах ими будет доволен. Мы как можем, делаем за них дуа. Они так помогают, баракят устаза не обходит их стороной. Они приходят сюда, чтобы служить устазу, в этом большое счастье, я бы тоже на их месте была рада, даже если бы мне поручали очищать отхожее место.

В эти месяцы меньше людей приходит, у нас каникулы, получается немного отдохнуть. В месяц Раджаб, если Аллах призовёт, мы совершаем умра, ещё принимаем гостей, совсем без гостей у нас не бывает. В это время совершаем ‘ибадат как можем, посещаем больных. Мы с другими женщинами выезжаем джамаатами на зиярат Сайфулла-кади, куддиса сирруху. Еще посещаем кладбища, чтобы навестить умерших родственников. А устаз, не теряя ни минуты, пишет книги, чтобы насколько он может донести до мусульман понимание Ислама. Ведь мы не всегда будем живы, вот он и старается передать мусульманам то, что может. Он пишет книгу “Побуждение внять призыву Корана” и другие книги. И я тоже делаю то, что могу. А в Рамазан месяц, постимся, совершаем таравих и читаем Коран. Пусть Аллах сохранит для нас такую радость, оградит от бед и беспокойств и даст умереть с иманом в сердце.

Я прошу, от всего сердца прошу, женщин до и после замужества уважать родителей, соблюдать адаб в отношениях с ними. А с тех пор, как выйдут замуж, советую строго соблюдать адаб по отношению к мужу. Пусть жена слушает мужа, не перечит ему. Даже если он недалёкий человек, делайте то, что он говорит, и вы не ошибетесь. И не поправляйте мужа, делайте всё так, как он говорит, у мужчин больше ума, чем у нас. Ведь мужчины получили 9 из 10 частей разума, а женщины – одну часть. Поэтому, оттого что мужчины более разумные, я советую женщинам делать то, что они говорят и слушаться их. Если делать, что говорит муж, женщина всегда будет на верном пути.

Когда муж, воспитывая детей, наказывает их, не мешать ему в этом и не заступаться за них, учить детей, что надо делать то, что говорит отец. И так всегда помогать во всём мужу.

Когда он возвращается, надо его приветствовать добрыми словами, накормить.

Когда уходит куда-то – сказать нежные слова в дорогу и пожелать счастливого пути, сказать: “Я тебя вверяю аманатом Аллаху, пусть Он тебя хранит”, – делать доброе дуа и так провожать.

Если женщина будет уважать и возвеличивать своего мужа, Аллах возвеличит и её. Пророк  сказал, что женщина, которая покорна своему мужу, войдёт в Рай.

Если женщина будет соблюдать обязательное, совершать намаз, поститься и будет вести себя, так, чтобы муж ею был доволен, для неё очень легко будет войти в Рай. Говорят, что для такой женщины, войти в Рай будет так же легко, как зайти в дальнюю комнату в доме. Пусть Аллах даст тауфик сохранять адаб по отношению к мужу, в первую очередь, мне и всем женщинам.

А мужчине надо хорошо относиться к жене, обучать её тому, чего она не знает, учить адабам, следить за ней. Мужчине необходимо обучить жену основам религии, если сам не знает, отправить к знающим. Если супруги соблюдают адаб по отношению друг к другу, в доме будет баракят и семья будет крепкая. Мужчина должен помогать жене, не придираться к ней по мелочам.

Еще как можно. Если муж пьёт, не совершает намаз и не постится в месяц Рамазан – он сам за это будет отвечать. Жену не похоронят в могиле мужа, и его не похоронят в могиле супруги. Женщина должна готовить мужу еду и делать всё, что входит в её обязанности. Если супруга будет готовить еду, будучи в состоянии омовения, соблюдая адаб, хорошо, по-доброму с ним разговаривать, потихоньку муж исправится. И посещать устаза можно, даже если муж пьёт и не разрешает его посещать. Но жена не должна быть довольна тем, что её муж пьёт, она служит мужу не потому, что довольна тем, что муж совершает запретное, а выполняя свой долг перед Аллахом . А если муж будет говорить жене, чтобы она не совершала намаз и не постилась, не посещала устаза – она не должна его слушаться в этом. Если дело касается обязательного в религии, жена даже может солгать супругу и выйти для того, чтобы исполнить обязательное. Нельзя оставлять религию, оправдываясь тем, что муж пьёт.

Пусть женщина всегда готовит в состоянии омовения, совершая зикр во время приготовления еды, читая салават. И тогда муж изменится и дети будут послушными. И пусть она как может, служит мужу и соблюдает свою религию. Если готовить еду, как уже было сказано, иншаАллах Рахман, муж изменится в лучшую сторону.

Отец почти всегда бывает вне дома. С самого рождения мама должна обучать детей поминать Аллаха. Когда ребёнок уже начинает говорить, надо его начать обучать самым азам религии. Когда отец дома, пусть оба учат, воспитание отца более действенно. Если с самого детства правильно воспитывать детей, они вырастут послушными.

Когда подойдёт время идти в школу, надо и в школу отдать и начать обучать основам Ислама, надо одновременно это делать. Когда школе изучают русский алфавит, дома пусть их учат арабскому алфавиту, Корану и так далее.

Мы отдали детей в школу, и они учились там. Если родители хотят, могу отправить их учиться дальше, не хотят – не надо. Но в школе надо учиться. Надо знать русский язык и другие предметы. Устаз говорит, что надо и в школу отдавать, и Исламу обучать одновременно.

Прошу родителей давать детям исламское воспитание. Если так не делать, они отобьются от рук. Посмотрите, как наша молодежь одевается, тут открыто, там не прикрыто. Кто их такими сделал? Родители. Если мама не будет покупать дочерям такую одежду, они не станут её носить. Ведь родителям отвечать за детей в Судный день. Нельзя ведь бросать своих детей в огонь Ада. В том, что они себя так ведут, нет вины детей, в этом родители виноваты.

У наших детей была такая привычка – когда возвращались со школы, они складывали школьную форму, вешали её на вешалку, и переодевались в домашнюю одежду. И вот наша дочь Патимат пошла к бабушке после школы, но забыла взять с собой сменную одежду. И там у бабушки оказалось её платье, которое уже стало ей коротким, потому что она подросла. И она надела это платье. И тут пришёл устаз и увидел на ней это платье. Он подозвал дочку и спросил, кто надел на неё это платье. Она ответила, что я надела. Устаз повелел ей снять это платье и переодеться в другое. И мне он сказал: “Чтобы я больше не видел это короткое платье на дочери”. Вот так отец должен следить за детьми, чтобы они не бегали голышом и одевались как подобает. Постоянно алимы разъясняют, в мечетях делают ва’за, в медресе обучают – но молодёжь не понимает. Почему? Потому что родители так воспитали. Если родители и братья не разрешат так одеваться, девочки не будут так одеваться.

Поэтому я искренне прошу родителей – воспитывайте детей, как того требует Ислам, ведь пока мы в этом мире очень легко всё поменять. Пророк рассказал нам об огне Ада и обо всё другом. Ведь мы не можем терпеть, даже если палец обожжем, сможем ли стерпеть муки адского огня?

Алимы столько говорят и столько разъясняют. Разве кто-то даёт деньги за такой внешний вид детей, или дарит подарки, или какое-то чиновничье кресло за это дают? А мы и Аллаха не боимся, и людей не стесняемся. Девочки заканчивают школу и почти все ходят, не покрыв голову, что может быть хуже этого?!

Мы же должны бояться, что Аллах пошлёт на нас беду за такие грехи, ведь за это посылаются беды на людей. Поэтому прошу родителей воспитывать детей, как того требует Ислам, прошу отдавать детей в медресе. И сами родители пусть пойдут в медресе и хотя бы суру Аль-Фатиха научатся читать правильно. Сейчас ведь всё свободно, всё открыто, религию свободно можно исповедовать, никто не мешает. Есть мечети, медресе, есть алимы. Разве не могут родители отдать детей в медресе, чтобы их обучили хотя бы основам Ислама? И разве не могут они сами этому учиться?

В прошлом году были в хадже. Там в мечети Пророка девочек проверяли на знание Корана. Сначала сами читали Коран и просили девочек повторить. Наши девочки не смогли даже суру Ихляс правильно прочитать, не то, что Фатиху. Я готова была от стыда провалиться под землю. И они были в хадже. Хотя бы то, что касается намаза, можно ведь делать правильно!

Дети ходят в медресе, обучаются там основам Ислама. А родители даже не следят за ними, не проверяют их, не спрашивают, как они усваивают уроки. И когда приходит время сдавать экзамен – они мало что знают. Родители разрешают им играть, смотреть телевизор и не следят за тем, чтобы дети учили уроки, чтобы читали Коран правильно. Они по 4-5 часов бывают в школе, а потом на час-два приходят в медресе, но за ними невозможно уследить, и родители не контролируют, как они усваивают уроки по основам Ислама. Если родители не будут нам помогать, не будут следить за детьми – на что это будет похоже? Разве можно так бросать детей и не контролировать их поведение?

Поэтому я прошу и родителей, и детей, чтобы они изучали основы Ислама и вели себя, как того требует Ислам. Пусть Аллах даст нам совершенный разум. Мы как могли, обучали своих детей, затем отдали их в медресе и следили за тем, как они усваивают свои уроки. Прошу молодёжь, чтобы они обучались основам религии и соблюдали требования Ислама в одежде, чтобы обучались религии, пока не повзрослеют. Чтобы потом перед Аллахом было легче отвечать. В нашем селе есть баракат, здесь устаз, поэтому я своих сестёр в Исламе прошу, чтобы они следили за детьми и воспитывали их по Исламу.

Пусть Аллах убережёт нас от бед, пусть сохранит нас в имане и одарит совершенным разумом. Пусть Он даст нам благой нрав, которым Он доволен, даст халяльный ризк. Если у кого-то сыновья, пусть они станут алимами, если дочери – пусть будут богобоязненными. Пусть они будут такими, которых Аллах одарил соответствующими их знаниям деяниями, амалом. Это всё я прошу после каждого намаза для всех нас, для всей уммы.

Молю Аллаха дать всем долгую жизнь и сохранить в имане. Кому Аллах не дал иман, молю, чтобы Он его дал. Пусть Аллах даст всем здоровья, халяльный ризк. Пусть наши телезрители смотрят только хорошие передачи, которые воспитывают нас, пусть смотрят ва’за и проповеди алимов, которые нам разъясняют нашу религию. Разве можно по 4-5 часов смотреть по телевизору всё, что там показывают?! Пусть Аллах даст всем детей с крепким иманом. Если бы я умела красиво говорить, сказала бы. Но я могу лишь встретить, поприветствовать гостей и пожелать им счастливого пути. Не могла вам отказать, раз вы попросили меня ответить на вопросы, хотя и не умею говорить. Мне Аллах столько благ дал, что я должна постоянно в сужда быть, чтобы Его благодарить за это. Я не могу делать шукру так, чтобы Он был доволен мною, только это тяготит моё сердце. Я должна быть как тряпка, под ногами у людей, я очень мало поклоняюсь, кроме любви к братьям и сёстрам, у меня ничего нет. Расстраивает то, что мы не пользуемся тем, что Аллах дал нам свободу в религии, не воспитываем детей, как следует. Я не довольна, в первую очередь, собой и затем – другими за это. Пусть Аллах даст нам тауфик прожить жизнь так, чтобы Он был нами доволен. Амин.

Источник: